И чуть-чуть о начале поездки. После аэропорта путешественник обычно попадает в привокзальный квартал Мэйн Базар. Но вокзал и есть вокзал: худшее место во всех городах мира. Мэйн базар — скопление узких улиц, и вправду похожее на базар: с его сутолокой и грязью, которая есть во всех городах вблизи вокзалов, и однообразием многочисленных лавок, где торгуют едой вперемешку с прочими товарами и среди которых с непривычки легко заблудиться, если перепутать и пройти не в тот из многочисленных проулочков. Столь же легко заблудиться и в старых кварталах других индийских городов.

Я стремлюсь миновать это злачное место, если еду с людьми, которые в Индии не были: памятуя, что в мою первую поездку (в 1998) реакция на Мэйн Базар одной из моих спутниц оставляла желать лучшего: у нее был настоящий стресс. Правда, потом все пошло более-менее гладко. Мы купили транзитные билеты в специальной кассе для иностранцев, пешком прогулялись по центральной площади Конат Плейс и располагавшейся неподалеку средневековой обсерватории, сооружения которой фиксировали движение солнца по знакам Зодиака и положение других небесных тел. Дошли до арки Индийских Ворот, где на берегу бассейна с водой мальчик показывал ручных змей, выманивая у иностранцев рупии.

А потом по одной из улиц, лучами расходившихся от Конат Плейс, удалились от центра и там наткнулись на большой и скромный магазин с распродажей сари (где они стоили 4$, а не 40, как на центральной площади). Продавщицы предложили нам их примерить, и превращая 6-метровый кусок ткани в изящное платье прямо на моих спутницах, стали с улыбкой объяснять нам все фазы этого непростого процесса. Одна из моих подруг выбрала темно-зеленое сари, другая — сиреневое. Я вовсе ничего не собиралась покупать, но они уговорили меня не отрываться от коллектива и взять оранжевое: “Что ты, тебе так идет! В крайнем случае, пойдет на занавески.” Потом, на первом попавшемся автобусе мы вернулись в центр. Поезд был вечером.

Вежливый служащий вокзала предупредил нас обо всем, кроме одного: что вагона, в котором мы едем, на конечной станции может и не быть. Я надеюсь, что это бывает не часто — и номера вагонов на поездах обычно пишутся привычными для нас арабскими цифрами, а не индийскими, да еще принято вывешивать на каждом вагоне фамилии пассажиров. Но мы несколько раз пробежали весь поезд из конца в конец, выясняя номера вагонов, которые были написаны по-индийски, а нашего вагона так и не нашли. Поезд тронулся — мы вскочили в него на ходу, и судорожно стали выяснять, туда ли мы сели. Наконец, мы увидели контролера и узнали, что все хорошо: наш вагон через пару часов прицепят к поезду, и тогда мы сможем лечь спать. А пока контролер освободил для нас скамейку, и мы спокойно вздохнули.

Встретить контролера было удачей: иметь в каждом вагоне кондуктора — для индусов роскошь. Обычно видишь его один раз за поездку — прошел, проверил билеты — и ищи-свищи его на другом конце поезда из 20 вагонов. Как я уже сказала, опознать нужный поезд из вереницы прибывающих и убывающих — не самая простая задача, хотя платформу служащие на станции обычно называют правильно. Но, как и у нас, разные вагоны идут разными маршрутами, индусы едут на этом поезде в разные места и могут не знать, что этот поезд идет туда, куда едете вы.

Так, в эту поездку на станции, ближайшей к Аджанте, где находятся знаменитые пещерные храмы, пропустив пять поездов, которые по времени уже должны были быть нашими, я точно выяснила, куда идет следующий поезд, лишь в вагоне-ресторане: другие индусы не знали. Если бы я послушала работника железнодорожной службы, мы бы в него не сели. А поезд оказался наш.

А в Агре мы на сей раз познакомились с соотечественниками, которые умудрились сесть не в тот поезд чуть не на наших глазах. Это были новороссийка, украинец и латышка — приехавшие поработать в Дели по студенческому обмену. В будни они работали в какой-то фирме, и далеко ездить им не удавалось, еще и в силу незнания страны, но посмотреть знаменитый Тадж-Махал (до Агры 5 часов от Дели) они сумели. Мы общались, наш поезд опаздывал, потом они куда-то делись. Когда мы, наконец, дождались его, несколько раз подтвердив у разных людей, что поезд наш, рядом оказалась латышка, которая сообщила, что ее попутчики уехали куда-то совсем не в Дели, а она в результате осталась без билета. Правда, занять место рядом с нами ей не удалось, потому что на эти места села семья с ребенком, но она присоседилась неподалеку, сообщив потом кондуктору свою историю (который, к счастью, ее не выгнал и не заставил платить: наверное, привык к бестолковости иностранцев).

На билете стоит номер поезда, но наизусть его мало кто знает: хотя кое-где на платформах есть табло, где этот номер должен высвечиваться, вперемешку с номерами вагонов, но не везде. А найти нужный вагон всегда проблема, если поезд проходящий. Стоит он несколько минут, а вагоны нумеруются не от 1-го к последнему, как у нас, а имеют разряды: вагоны класса А (air-conditioned: с кондиционером), класса SL (sleeping: спальные), общие вагоны G (general), есть GL (общий для женщин), могут быть еще S (sitting: сидячие места), и все это в разных концах поезда. Сами индусы примерно знают в принципе, где что находится, но будет ли приходящий поезд пронумерован от хвоста к голове или наоборот, этого сказать обычно не может никто.

Хаос жизни и беспорядок, обрушивающийся на голову иностранцу, — а точнее, непонятный нашему уму порядок, с которым сами индусы вполне управляются, шум и гудки на улицах, а в Дели пробки автобусов и рикш: мотоциклетных кабинок и велосипедов с коляской, — все это производит шокирующее впечатление на русского туриста. Особенно в больших городах, поэтому лучше их сразу миновать.

Правда, убедить русских людей миновать Дели невозможно, пока они сами не получили впечатление от индийской столицы на всю оставшуюся жизнь. В этот раз мы час ехали от ашрама Шри Ауробиндо, где ночевали, до автовокзала, на ходу выпрыгивая из одного автобуса и впрыгивая в другой между движущимся и застревающим в пробках транспортом. Первый автобус решил свернуть в сторону, ближе к концу маршрута. Но это — в порядке вещей, да и индусы сразу подсказали, какой номер следует догонять. Однако моим спутницам не хватило впечатлений: они явно засиделись на вокзале, пока я брала билеты, и захотели куда-нибудь прогуляться. Ближе всего находился Ред Форт, и я предложила пойти туда — но вскоре пожалела, что повела их не в старый полуразрушенный форт тут же у автовокзала, а в туристское место. Правда, до главного форта мы добрались легко, если не считать, что пришлось отбиваться от вело-рикш, захотевших подвезти иностранок, а потом содрать несусветную цену. Но в сам Ред Форт не пошли: оглядев километровую очередь и познакомившись с ценами для иностранцев. Я сочла за лучшее пойти на ближайший рынок купить индийскую одежду. Поторговавшись, мы купили пенджаби и вернулись обратно — тоже бегом, в сумасшедшем ритме индийской улицы.

Гуляли мы по Дели от силы часа два с половиной — но психическая измотанность от шума, гама и хаоса все равно дала о себе знать на следующий день, когда мы уже приехали в долину Куллу. Ведь ехать туда пришлось на автобусе 19 часов (хотя индусы, продававшие нам билеты, заверили, что 13)! А автобус, хоть и считался повышенной комфортности, и имел верхние полки, для того, чтобы спать, но, во первых, водитель решил нас уложить туда по двое, а во-вторых, индийские автобусы дают гудки на каждом повороте, через каждые пять минут, особенно в горах. А горы начались ночью: автобус трясся и переваливался с боку на бок так, чтобы если бы мы лежали не по двое, верно, катались бы по полке. Но гудки периодически будили пассажиров, давая им удостоверится, что они крепко держатся за ручки и загородки. И когда мы добрались до пункта назначения, у самой молодой из моих спутниц, которой последние пару часов в автобусе уже было совсем нехорошо, возник вопрос: зачем она вообще поехала в Индию?

На самом деле она давно мечтала об этом — но ее поколение не закалено советским образом жизни и уже привыкло к европейскому комфорту. И, наверно, она не единственная, у кого такой вопрос возникает: если не в первые сутки пребывания в Индии, то на вторые. Хотя потом он всегда исчезает. Но совсем минует лишь тех, кто не замечает трудностей — и у них путешествие с самого начала складывается легко. А если людей беспокоит материальный комфорт — преград не избежать. Потому что самих-то индусов он не беспокоит!

Один человек, собираясь в Индию, спросил меня: чем вы можете меня напугать? Я силилась это сделать, но кроме тараканов в гостиницах: с которыми лично я знакома не была — ничего в голову не приходило. Для меня Индия всегда была очень комфортной страной, где хорошо любому человеку. Правда, он спрашивал до моей третьей поездки — а теперь, взглянув глазами других людей и нынешнего момента, я вижу почти непреодолимые трудности для европейцев и теперь уже по-европейски ориентированных россиян воспринимать Индию, как она есть. Быть с нею на равных. Вот такая странная закономерность: чем больше хочет человек в Индии по-европейски расслабиться, тем больше испытаний его ожидает. Чем он активнее, мобильнее и внутренне собранней — тем вернее он попадет в созерцательный настрой.

Индия остается прежней, но Россия уходит все дальше от Индии. И в Индии остается то, что мы потеряли.