Нельзя побывать в долине Куллу и не заглянуть на озеро Ривалсар — полюбоваться Гималаями другого типа, чем в Манали и Наггаре: уже не похожими на Россию. Дорога из Манди на Ривалсар — самая красивая дорога этих мест. Петляющий серпантин набирает высоту, и сколько видно глазу, рядами тянутся горные хребты, а в долинах полосами висят туманы. На дальних голубых горах растительности уже нет — снега, а ближние в зеленых кедрах. Люди живут здесь, рейсовые автобусы ходят часто, там и тут висят на горах хутора, и ступеньками вьются полоски распаханных полей. Но это все же — природа: да такая, какую только пожелать! Ночью, под впечатлением горных видов, я вдруг представила, как кошмар, что здесь возникнут новые дороги, и по ним будут ходить машины. И эти горы будут распаханы доверху — надеюсь, моему кошмару не дано будет осуществиться. Изрезанный серпантин хранит горы Ривалсара.

Индусы горды своей природой, как и своей родиной — и еще в автобусе местный молодой человек нарисовал нам план и показал: что над озером, куда мы ехали, есть еще 5 озер. От одного к другому серпантином ведет дорога, и на вершине стоит индуистский храм Матери. Богиню этой горы зовут Наина (или Нэна). Это самая высокая площадка этих мест, более 3000 м, с которой открывается широкий обзор на все четыре стороны. И, конечно, на озеро Ривалсар, которое остается  внизу как маленькое горное блюдце, украшенное цветными храмами. Если что снимать на камеру, так именно это! (Мыльница бессильна передать такие дали.) В соснах на вершине кое-где проступает карликовость горных деревьев, выросших на скалах. Но по дороге все кедры очень пушистые — влаги тут довольно.

Чуть ниже расположены пещеры, где в VIII веке жил буддийский учитель Падмасамбхава: первый индус, который принес учение Будды в Тибет. До них от озера Ривалсар есть тропинка: 2 км по прямой, в гору. Само озеро тоже посвящено основоположнику тибетского буддизма, являя древнюю буддийскую святыню. Вокруг него уступами расположены Тибетские монастыри, где живут монахи из Индии, Тибета и Непала. Индуистский храм там тоже есть, и даже сикхский монастырь. Каждый день в три часа дня во всех храмах проводится служба, и можно увидеть гуляющих вдоль озера монахов в бордовом одеянии с трещотками в руках.

В озере плавают огромные карпы (в основном, черные, но есть и золотые), которых по индийской и буддийской традиции не едят, а напротив кормят. Карпы, шевеля плавниками у самой поверхности воды, охотно раскрывают свои большие рты, и покормить их действительно удовольствие. Паломников у озера встречают толпы обезьян, выхватывая из рук бананы и все, что им покажется съедобным. Тут же пасутся табуны лошадей. И со всех сторон над озером висят гирлянды разноцветных буддийских флажков, заменяющих мантры-молитвы.

Образ Падмасамбхавы выглядит грозным: с разлетом сдвинутых бровей, в высокой короне и с усами, он не столь умиротворен, как Будда. С именем буддийского пророка связаны легенды озера Ривалсар. Имя его значит “возникший из лотоса” (что само по себе ассоциируется с озером). Подобно Сидхартхе, он был знатного рода, но избрал монашеский путь. В горном монастыре нашел себе спутницу — тоже царского рода, которая восприняла его учение. По одной из легенд местной власти не понравился их контакт, и ее даже хотели сжечь — но Падмасамбхава вызвал дождь, и так образовалось озеро Ривалсар. По другой легенде сжечь хотели самого Падмасамбхаву, но ливень, обрушившийся на костер, и его способность повелевать стихиями грозы, заставила местного раджу принять буддизм. А буддийский пророк пошел дальше — нести учение высоким горам Тибета.

Городок вокруг озера Ривалсар маленький, а гостиниц неимоверное количество, как в любом святом месте. Остановиться можно прямо над озером в буддийском монастыре, в гостинице. Но мы нашли более уютный вариант, остановившись в частном доме. Семья была, конечно, бедной, и комнаты для гостей на втором этаже лучше, чем собственные: там больше вещей. Мне это напомнило украинскую деревню, где комната для гостей, не используемая хозяевами, тоже лучшая и имеет наиболее оформленный вид — только вместо фотографий родственников тут висели индийские боги. А свои комнаты полупустые: мы проходили сквозь них, когда, устав от индийской пищи, решили приготовить себе обед сами, из овощей: купив цветную капусту, картошку, помидоры, лук и пучок зелени к этому, который торговец нам выдал бесплатно. Я сварила суп в кухне: на газе, и мы наелись до отвалу, тем более, что такой обед нам обошелся в 9 рупий на каждого (6 рублей).

Все родственники жили вместе: мать, отец, сын с женой, дочка — единственная, кто немного говорил по-английски, и внуки. И спали чуть не все вместе, на одной широкой кровати — во всяком случае, вечером, дружно лежа на ней, смотрели телевизор. И все они были небольшого роста, но очень красивы — дети в особенности: один из которых, трехлетний малыш, даже в вечерней темноте норовил удрать из дома на улицу. Только поэтому комната запиралась на защелку. Я видела, что моих спутниц впечатляет природная красота индусов, стертая цивилизацией с европейских лиц. А мне никогда не приходило в голову ее снимать: как что-то совсем естественное и чуть ли не интимное: не для фотоаппарата.

Еще из бытовых впечатлений озера Ривалсар мне запомнилась собака с пятью черными щенятами, точь-в-точь такими же, как мать,— которых она спокойно кормила, стоя прямо посреди улицы. Эта бездомная худая дворняга вызывала не жалость, как было бы у нас, а восхищение — трудом материнства. Может, посреди улицы больше шанс получить еду? Я не видела, чтобы ее кто-то стремился покормить — и она не приставала и не ластилась к прохожим. Когда она не торопясь шла по улице, щенята бежали за ней, стремясь ухватить свою порцию молока, как только она остановится. А в ней было скромное достоинство взрослой собаки: естественность животного, которое по праву гуляет на своей территории, как лев по саванне. Но вообще в буддийских местах принято кормить свободно гуляющих собак, и, думаю, без пропитания она не останется.

А другое впечатление — приехавшие на экскурсию старшеклассники, которые, выйдя из автобуса, образовали круг и стали дружно петь песни и вприпрыжку бегать хороводом, чтобы размяться после поездки. Я вспомнила, как мы в десятом классе после уроков играли в волейбол: у нас был дружный класс, и все это у нас, и в нашей стране было. Только вот исчезло куда-то. И по контрасту с тихим спокойствием святого озера среди гор, с его пушистыми соснами, обезьянами, рыбами и лошадьми, становилось страшновато за наших детей, которые этого лишены.