Определений касты существует множество. Если их суммировать, то можно указать на следующие черты этого института. Каста — это социальная группа, характеризуемая:

а) эндогамией (т. е. запретом заключения браков за пределами группы);

б) экстерриториальностью (рассредоточена среди иных таких же групп; впрочем, каждая каста привязана также и к определенной территории);

в) самосознанием (каждый ее член осознает свою принадлежность к ней);

г) особой культурой, выражающейся в специфических обычаях, обрядах, мифологии;

д) признанным кругом традиционных занятий;

е) иерархической системой, образующейся с другими подобными группами;

ж) ограниченным общением с этими группами.

Среди перечисленных черт две сближают касту с племенем: эн-догамность и некоторая специфичность культуры. Остальные черты отличают его от племени (этноса): экстерриториальность, проживание обязательно вперемешку с другими кастами; связь с традиционным занятием; вхождение в иерархическую систему. Само это перечисление позволяет высказать предположение и о происхождении касты — она могла возникнуть исключительно в обществе, переживавшем процесс социальной стратификации, но в условиях сохранения племенного сознания.

Кастовая система просуществовала так долго потому, что она представляет собой идеальный сплав жесткости и гибкости — примиряет принципиально различное, соединяет несоединимое, игнорирует то, чего ей не хочется замечать. В борьбе за выживание она использует ряд принципов.

1. Презумпция неизменности. Кастовая система находится в движении, появляются новые касты, исчезают старые (сейчас уже нет 204 джати, упомянутых в «Законах Ману», зато есть 3 ООО других); социальный статус их понижается или повышается; отдельные низшие касты принимают в свой состав новых членов, сопровождая прием соответствующим обрядом. И все же в каждый данный момент каста считается неизменной: в нее нельзя вступить, членом ее можно только родиться, она вечна. Как все это совмещается — одна из загадок «индусского образа мышления», для которого характерна специфическая «кастовая память»: то, что отдаляется на два поколения, оказывается в «незапамятных временах». Такая особенность мышления, видимо, в равной степени объясняет и «презумпцию неизменности» касты, и отсутствие у индусов хроник, писаной истории, о чем уже говорилось.

2. Принцип необходимости. Кастовые предписания ограничивают общение между людьми, членами разных каст. Разработана система правил, определяющих, кто кого и каким образом «оскверняет». Объем запретов, табу растет снизу вверх: он тем больше, чем выше положение касты. Не менее детально разработана и система обрядов очищения от ритуальной «нечистоты», так что на практике кастовая связанность человека увеличивается сверху вниз. Нельзя есть говядину, а для ряда каст и животную пищу вообще. Нельзя совершать трапезу с представителями других каст, особенно более низких. Нельзя принимать пищу, в первую очередь воду, из рук членов таких-то и таких-то каст. Нельзя допустить, чтобы к тебе прикасались представители «нечистых» каст. И тому подобное. Однако при ближайшем рассмотрении эти «нельзя» очень относительны. Нельзя, конечно, но если нет выбора, то допустимо. Грех — это желание недозволенного, а не вынужденное, без умысла, нарушение правила.

Этот великий принцип необходимости допускает значительную свободу в выборе профессий при сохранении представления о единой кастовой профессии, позволяет общаться людям, которым общаться запрещено, позволяет обойти любое кастовое правило, даже правило эндогамии.

В кастовых предписаниях давно сделано исключение для зерна: предполагается, что оно вообще не может осквернить кого бы то ни было. Не будь этого исключения, высшие касты испытывали бы немалые трудности, ведь значительная часть зерна производится «нечистыми» неприкасаемыми. Не оскверняют также сладости — предмет первой необходимости для состоятельного индийца. После прихода англичан «неоскверняющими» стали медикаменты, лед, содовая вода. Последние молчаливо признаны «неводой». Действия ного (дарзи). Людям из этих каст разрешено заниматься либо тем, либо другим.