А днем мы гуляли по храмам Пушкара: я нигде не видала такого разнообразия их форм в одном месте. Нашим провожатым был старичок Махараджа Шива. Он показал нам самый старый храм города, похожий на маленькую крепость, обнесенную стеной, с круглым куполом. Это был храм Вишну: его воплощения в виде вепря, поднявшего Землю на своем пятачке из воды, когда она тонула во время потопа.

Потом мы посмотрели белый многоступенчатый храм Рагпуджи, подобный древним южным храмам с гопурамами (ступенями в небо). Посреди возвышалась колонна, а алтарь прятался позади. В этот храм нам, как иностранцам, вход был воспрещен. Правда, нам сказали, что боги сейчас сами выйдут к нам: действительно, вскоре из храма вышла процессия, неся на плечах помост со статуями богов, украшенных цветочными венками. Среди нее были полицейские, охранявшие храм, которые помогали нести помост. Служители дули в раковины и несли спирали огней. Это тоже напомнило мне процессии юга Индии.

По дороге мы заглянули в современный храм Кришны с отделкой цветных зеркал. И подобный ему новый блестящий храм со статуей четырехликого Брахмы, где священник благословляет серебряной короной. Это символ Троицы-Тримурти, где верхняя часть посвящена Брахме, средняя Шиве, а нижняя Вишну — а может, наоборот. Все эти храмы, как и главный храм Брахмы, расположены выше главной торговой улицы: и имеет смысл в Пушкаре, кроме озера, погулять там: где нет толпы, а храмы и вправду на каждом шагу.

Главный храм Брахмы небольшой и имеет традиционно-индуистский вид. От большинства белых храмов Пушкара его отличает оранжевый цвет пирамидок над алтарем и два круглых купола вместо пирамидального одного. Резные колонны храма по контрасту выкрашены в голубой. В мраморный пол и на стену вмонтированы плиты с надписями (соответствие нашему крематорию). Перед входом — маленькая скульптура коня на постаменте (что перекликается с храмом Калки-Кришны в Джайпуре).

Все 300 храмов мы, конечно, не посетили, но спустились к озеру, где Махараджа Шива провел пужду. Он хотел провести церемонию по очереди со всеми, но я, зная осторожность девочек, сказала, что лучше я поучаствую, а другие посмотрят. Тогда он попросил меня назвать его своим гуру: раз он объяснял нам действия — учил. Это я легко сделала, понимая его логику: учитель для индусов — это функция, а не титул: титул — это Свами (святой) или Парамахамса (святой высшего ранга). (И еще накануне в Джайпуре Сурендра говорил: “Вот сейчас я вам рассказываю о йоге: я Ваш гуру, а Вы переводите — вы их гуру”). И Махараджа Шива провел пушкарскую службу со мной и одной из моих спутниц, а другие остались наблюдателями, не желая участвовать в ритуале. Одна чувствовала, что ей впечатлений на сегодня уже перебор. А другая считала, что опасно участвовать в незнакомых церемониях. Суть мантр пуджи, которые я повторила за священником, заключалась в том, что все плохое уходит, а все хорошее приходит. Омовения я, конечно, не совершала, но вместо этого окунула ладони в воду. И бросила туда лепестки цветов — заодно со своими проблемами.

Надо сказать, что молодые люди в Пушкаре склонны заманивать иностранцев на этот простой ритуал, выманивая с них деньги на пожертвования: мол, в Пушкаре треть населения — пандиты и садху, и всем нужно на что-то жить. Старичок-священник советовал нам остерегаться их. Сам он не спросил у нас никакой мзды, напротив, дал кокос, чтобы я использовала его как символическое подношение: потому что богу и священнику нужно что-то дать, согласно ритуалу. Это было на закате — и над озером разносился звон колоколов.

Наутро мы решили посетить храм Савитри на горе: что Махараджа Шива нам советовал сделать на рассвете. Широкая дорога к нему выложена каменными ступенями. Но поскольку путь все время вверх, мы притомились: ступени, как положено, чем выше, тем круче.

Савитри — значит, Солнечная: с восходом солнца эта гора среди равнины выглядит особенно красиво — откуда, очевидно, и ее имя. А по легенде, Савитри — первая жена Брахмы. Она обиделась на него, когда он взял вторую, Гайятри, и стала отшельницей, удалившись на эту гору.

Из ее храма открывается многокилометровый обзор: вид на пушкарское озеро и городок — который кажется совсем маленьким, на другие озерца и сопки окрестных гор (за ними прячется Аджмер). Конечно, этот пустынный каменистый пейзаж не сравнить с горными видами озера Ривалсар: его туманными хребтами и влажной зеленью пышных сосен. Но и дорога в храм Савитри живописна: с растрескавшимися камнями и торчащими между них донельзя корявыми стволами деревьев, на которых в засушливом декабре почти не было листьев.

Сам храм совсем маленький, и статуи богов в алтаре, в солнечно-желтых накидках и с венками — единственное его украшение. Рядом расположен киоск с божественной атрибутикой, мантрами на кассетах, сидерумах и DVD и пленками для фотоаппарата: чтобы никто не забыл снять сверху такой прекрасный вид. Мальчик-торговец, мать которого внизу продает кокосы и цветы как подношение богам, долго убеждал меня что-нибудь купить: посетителей мало. Действительно, сюда не каждый доберется: кроме нас, мы встретили только двоих: один из них был русским. И я вняла просьбе мальчика, купив брелок с изображением богов, Гаятри-мантру и пленки впрок: наверху горы всё стоило на редкость дешево.

Покидали мы Пушкар на закате. Прежде чем отойти от набережной, мы остановились и присели на каменные ступени, чтобы еще раз, в темноте послушать звон колоколов над водами озера.